Mira Calligraphiae Monumenta

Каллиграф Георг Бочкай

Георг Бочкай родился в начале XVI века на территории Хорватии, которая тогда принадлежала Венгрии. В своих работах он неоднократно подписывался «De Razinia Hungaris».

По-видимому, Бочкай происходил из состоятельной семьи, поскольку получил образование, достаточное для службы при дворе. Когда именно он поступил на эту службу и как именно туда попал, неизвестно (в отличие от Йориса Хофнагеля у Георга Бочкая нет своего биографа). Однако в государственном архиве Будапешта есть документ, датируемый 1560-м годом и подписанный монограммой HBG («венгр Бочкай Георг»). А это значит, что на службу Бочкай поступил до 1560-го года.

Все сведения о каллиграфе ныне мы можем почерпнуть исключительно из финансовых документов. Так, 10 марта 1560-го года Канцелярия Королевской Венгрии одобрила повышение зарплаты Бочкая до 250 форинтов с начала текущего года, что опять-таки подтверждает, то на 1560-й год каллиграф уже какое-то время служил при дворе.

Бочкай работал писцом и секретарем (и даже придворным историком) при императоре Фердинанде I и его преемнике Максимилиане II, двор которого в то время находился в Вене. Именно здесь и были написаны Бочкаем все три Образцовые книги каллиграфии:

1) «Наша» книга, что сегодня хранится в Музее Гетти (Лос-Анджелес, США), — первая из трех и датируется 1561-62 гг.

2) Второй кодекс (мене помпезный — он написан на бумаге вместо пергамена) Бочкай создал в 1562 г.

3) Третья книга была написана каллиграфом в 1571-73 гг. (а в 1575 г. Бочкай скончался).

Будучи человеком благородного происхождения, Георг Бочкай занимал высокое положение при дворе, о чем свидетельствует, например, тот факт, что на свадьбу в 1564 г. ему преподнесли подарки не только Канцелярия Королевской Венгрии, но и браться самого императора. Бочкай также получал очень высокую зарплату в 250 форинтов (с 1561 г., о чем мы уже говорили) и 400 форинтов с 1568-го.

В конце жизни Бочкай принял участие в величайшем проекте XVI века — проекте гробницы для дедушки тогдашнего императора, Максимилиана II, — Максимилиана I. Для 24 рельефов центрофага Бочкаю было поручено изготовить надписи (выгравировать их и позолотить) на 40 мраморных пластинах. Работа заняла у каллиграфа 4 года (с 1564 по 1568 г.) из-за периодических болезней и семейных проблем. Плюс пять из 40 пластин были разбиты при доставке из Италии и потребовали замены. За работу Бочкай запросил 400 талеров, но тирольские власти заплатили каллиграфу только 200, разумно полагая, что этих денег ему будет более, чем достаточно, раз его зарплата такая высокая. Однако сумма гонорара была нотариально заверена, а потому оставшуюся часть пришлось выплатить самому императору и списать ее на премию за хорошо проделанную работу.

Художник Йорис Хофнагель

Йорис Хофнагель родился в 1542 г. в Антверпене (тогда город относился к Нидерландам, сегодня это территория Бельгии) в семье богатых родителей, у которых был свой бизнес (что-то, связанное с ювелирным делом и гобеленами), а потому молодой человек получил блестящее образование в духе своего времени. И хотя сам себя он называл самоучкой, возможно, стажировался у видного художника того времени Ганса Бола в 1570-х гг.

Хофнагель много путешествовал по всей Европе, в том числе учился во Франции. Ещё в 1560-х начинает делать пейзажные зарисовки, которые впоследствии были превращены в гравюры и издавались в различных атласах, выпускаемых практически ежегодно. Хофнагель также привлекал других художников к работе над этими атласами. Также в своих путешествиях, в конце 1560-х, Хофнагель увлекся так называемыми «книгами эмблем» (emblem books) — сборниками, включавшими в себя тексты с иллюстрациями нередко сатирического характера. Одну такую книгу эмблем под названием «Patientia» Хофнагель создал для своего английского друга.

Периодически Хофнагель наезжал домой, где помогал в ведении семейного бизнеса, однако после Испанской ярости 1576 г. вынужден был эмигрировать. Вместе с картографом Авраамом Ортелием оказался в Аугсбурге, где был представлен Альбрехту V, герцогу Баварии. Вообще-то ко двору был приглашен Ортелий, который надеялся сделать герцога своим спонсором. Однако Альбрехт заметил у Хофнагеля миниатюру самого Йориса и его жены Сузанны и так был восхищен этой работой, что тут же предложил Хофнагелю должность придворного художника (поскольку предыдущий придворный художник как раз недавно скончался). Хофнагель принял приглашение ко двору, но на особых условиях: ему была важна, скорее, протекция, которую давала эта должность, поэтому он согласился на очень низкую зарплату, чтобы иметь время для собственных проектов и других дел.

В связи с религиозными гонениями Хофнагель вновь был вынужден эмигрировать и долгое время жил во Франкфурте, где познакомился с кругом ботаников, сформировавшимся вокруг Карла Клозиуса, известного ботаника того времени. Увлечение ботанической иллюстрацией — важная веха в жизни Хофнагеля, поскольку некоторые ученые полагают художника родоначальником жанра натюрморта, настолько его работы были выдающимися.

Затем Хофнагель переезжает ко двору Рудольфа II в Вену, хотя часто бывает и в Праге. В это время он как раз иллюстрирует Образцовые книги каллиграфии Бочкая. Йорис Хофнагель стал зачинателем целой художественной династии — его сын Яков также рисовал и, возможно, даже превзошел отца в мастерстве.

Образцовая книга каллиграфии (Mira Calligraphiae Monumenta)

Книга содержит 123 пергаменных листа размером всего 16.6 × 12.4 см плюс пять бумажных, записанных с одной стороны совместно Бочкаем и Хофнагелем, а также 22 пергаменных листа, записанных только Хофнагелем (они содержат образцы букв антиквы — заглавные и строчные, с деталями построения каждой, богато украшенные орнаментом). В книге используется высококачественный пергамен.

Тексты написаны железо-галловыми чернилами, птичьи пером. На бумаге тексты написаны каким-то резервом типа маскирующей жидкости. Самый популярный вид письма в книге — итальянский курсив (в том числе его декоративные разновидности типа письма с обратным наклоном), ротунда и антиква. Также довольно популярны готические виды письма. Помимо латинских текстов и типичных для них видов письма, в книге есть и экзотические алфавиты типа греческого и иврита, включение которых в учебники каллиграфии было традиционно ещё со времен Палатино и Тальенте (при этом некоторые страницы скопированы Бочкаем из учебников этих каллиграфов). Тексты, представленные в книге, в основном, религиозного содержания, но есть долговые расписки или письма императора.

До сегодняшнего дня остается открытым вопрос предназначения Образцовой книги каллиграфии. Скорее всего, это был учебник по образцу издававшихся ранее, однако в книге нет никаких комментариев по формам, что было обязательным для учебников. Возможно, это портфолио самого каллиграфа, однако материал, на котором написана книга, слишком дорог для черновиков и образцов. Если же это был заказ, то непонятно, для кого он был выполнен.

Также непонятно, предполагались ли рисунки в книге самим Бочкаем. В принципе, иллюстрирование текста рисунком имело на конец XVI века очень сильную традицию, однако искусство иллюминирования и миниатюры постепенно сходило на нет. К тому же, в отличие от средневековых кодексов, иллюстрации Хофнагеля, на первый взгляд, не имеют ничего общего с текстом. Однако при более детальном изучении рисунков становится ясно, что какие-то элементы флоры и фауны Хофнагеля дублируют каллиграфические формы Бочкая, а изображение каких-то растений можно привязать к тексту через символические значения первых.

В общем, книга, помимо выдающихся образцов каллиграфии и ботанической иллюстрации, таит в себе множество загадок, ответы на которые мы можем так никогда и не узнать.

Источник — http://getty.edu

Проект «artcopy_in»

Совместный проект каллиграфа Ирины Лебедевой и акварелиста Натальи Зуевой начался в 2014-м году, когда на курсах в ЦИК Ирине задали на лето задание изучить и, если получится, покопировать страницы из Образцовой книги каллиграфии. Поскольку Ирина не чувствовала в себе достаточной уверенности, чтобы скопировать не только текст, но и рисунки из книги, она пригласила в проект Наталью, которой идея очень понравилась. Наталья же отобрала 9 листов (одной из причин отбора было отсутствие различных гадов — дохлых лягушек и прочих червяков), и девушки приступили к работе.

Копии выполнены в четырехкратном увеличении на целлюлозной бумаге Hahnemühle плотностью 250 гр. различными чернилами (от Koh-i-noor до аутентичных железо-галловых) и акварелью.

В отличие от оригинала, при копировании первым выполняет свою часть работы Наталья, а лишь затем уже Ирина дописывает тексты. Но прежде, чем отписать на чистовик, Ирины проводит огромную исследовательскую работу. Прежде всего, она расшифровывает сам текст, потому что писать что-то понятное гораздо легче. Затем идет идентификация вида письма, подбор инструментов и чернил. После нескольких черновиков Ирина размечает оригинал Натальи и через световой стол отписывает текст.

«Писать на чистовик с уже выполненным рисунком, разумеется, довольно волнительно, — делится Ирина. — Однако ошибок мне удалось избежать. Единственный раз, когда у меня потекла буква, это когда я чихнула на уже почти отписанный текст. Но вроде затек удалось исправить. Так что самая большая трудность работы не в этом. А в том, что, хотя я пишу в четырехкратном увеличении, высота букв по-прежнему очень маленькая, в среднем миллиметра два, и формы в том числе и поэтому частенько далеки от идеала бочкаевских. Остается только диву даваться, как каллиграф мог писать так мелко и при этом все равно так пропорционально, ровно и красиво…».

Уже после завершения проекта (то есть девяти отписанных копий) Ирина продолжила изучение манускрипта, скопировав несколько рисунков на высококачественный английский пергамен, а также отписав на менее качественном пергамене лист максимально приближенными к аутентичным материалам. Однако это уже совсем другая история…